Хлопок 80-ых (4)

Печать: Шрифт: Абв Абв Абв
bolatbol 04 Февраля 2015 в 10:30:24
Однажды во время летних каникул после окончания 8 класса, когда я лежал на корпе и с удовольствием читал «Приключения капитана Врунгеля», зазвонил телефон. Я с раздражением поднял трубку: «Да». «А Булата можно?», - пролепетал взволнованный женский голос. «Да, я слушаю!», - рявкнул я, недоумевая, кто это мог быть. А в ответ тишина, слышно только частое дыхание. «Алло», - сказал я уже мягче, но трубку на том конце тотчас бросили. Недоуменно послушав гудки я попылся вспомнить, кому же принадлежал голос. Перебирая в памяти голоса и лица своих ровесниц, я вспомнил, это была Таня Колесова, девочка с параллельного класса, ничем не примечательная, тихая троечница. Друг друга при встрече мы в упор не видели, обходили как обходят дерево. И вдруг звонок. Что же послужило причиной такого ее волнения, свалившегося на мою беспечную голову как гром среди ясного неба? Я начал перебирать в памяти все сколь-нибудь серьезные контакты с Танькой. Насчитал только два.

Первый был еще на хлопке. Собрав полный фартук чистого хлопка, я лег на него, давая отдых спине, и закрыл глаза рукой от солнца. Рядом копошились две подруги, Танька и еще кто-то, не помню кто, но это и не важно, так, среднестатическая советская восьмиклассница. Ну да бог с ней, больше она нигде не фигурирует. Так вот Танька неожиданно выпрямляется и негромко произносит, обращаясь к подруге: «Уф, жарко, штаны что ли снять?». Я обрадовался и сразу ответил, приоткрыв глаза из под руки: «Снимай». «Ага, сейчас, - ответила мне Таня и повернувшись к этой, ну Вы поняли, засмеялась. – Я думала, он спит, а он все слышит». Я закрылся рукой и продолжал блаженствовать. Они закончили грядку, ушли на другую, и больше наши пути не пересекались. Второй случай был уже на экзамене, в конце мая. Волнуясь, я ходил с книжкой по коридору и из любопытства заглянул в приоткрытую дверь класса, где сдавали экзамен. Таня сидела за первой партой и, увидев меня, почему-то улыбнулась. Я улыбнулся в ответ и отошел. «Дура, - подумал я, - и я дурак, чему радоваться?».

Вот и все. Что она себе напридумывала? Эти дурочки весь хлопок по вечерам носились с альбомами, переписывали друг у друга песни, клеили из журналов фотографии всяких митхунов чакроборти или костолевских. При бренчании гитары все как один уносились в мир грез и нехотя возвращались на землю после последних аккордов. Но проклятый принц жестоко опаздывал, и алые паруса так и не показались в оконце барака. Взоры барышень, понятно нехотя, возвращались к нам и, прощая нам все недостатки, пытались найти крупицы добродетели. Но почему я? Что заставило Таню переступить через серьезный межнациональный барьер? При всей моей симпатии к голубоглазым блондинкам проявление чувств сдерживало понимание того, что мы из разных миров. Ничего не понимаю, одно слово за год, глупая улыбка, и она уже там падает в обморок. И что она хотела сказать? Надо было вежливо говорить, эх. Ну может быть еше позвонит? Немного успокоившись, я вернулся к чтению.
1 сентября в ожидании линейки мы, пацаны 9 класса, собрались в одну кучку, поприветствовали друг друга, узнали последние новости. Девчонки в другой группе слушали новую классную. Я оглядел их мельком, заметил обращенное на меня лицо Таньки и, не задерживаясь, повернулся к друзьям. «Значит то был не заскок, - пронеслось в голове, - что же делать?». Я снова бросил взгляд в ее сторону. Она, как и остальные смотрела в рот учительнице. Та им втюхивала свое понимание мира.

Уроки у нас проходили раздельно, иногда я видел ее на переменах. Таня уже не смотрела в мою сторону, была напряженно-грустной. Я понимал, что она борется с собой, и начал избегать ее. Все правильно, надо забыть друг о друге, мы не пара.

Так прошла неделя. И однажды на перемене краем глаза я замечаю ее лицо, обращенное в мою сторону. Я повернулся спиной и начал рассказывать соседу анекдот. После этого Таня делала несколько молчаливых попыток обратить мое внимание, а я все никак не мог выбрать линию поведения. Когда же я, наконец, решил поговорить с ней и при встречах искал ее глаза, она их отворачивала. Ситуация начала меня злить. Мы оба ушли в оборону, сами в себя. В повседневных занятиях проходили дни.

В октябре мы веселой толпой рванули на хлопок. Здравствуй, родной барак, столовая, отремонтированный туалет. Здравствуй поле, грядка, куст. Но кончается эйфория первых дней, начинаются однообразные трудовые будни. Закончив свою грядку, я обошел весь свой класс и занял новую. На соседней сидела Таня, с грустным видом собирая хлопок. Я спросил, какая свободная, она указала и продолжила работу. Нет, так продолжаться не могло.
- Таня, - спросил я, - че ты такая грустная?
- Не твое дело, - стандартно парировала она.
- Красивым девочкам надо улыбаться, ты слышала такое?
- Кто это тебе такое сказал? – после некоторой паузы произнесла Таня.
- Ученые. Ты что, не смотрела «Очевидное-невероятное»?
- Нет, а что там было?
- Там академик один доказал, что когда красивая девушка улыбается повышается производительность труда.
- Ну то красивая девушка…
- А ты какая?
- Какая? Обычная.
- Нуу, не скромничай давай.
- Дурак ты и не лечишься, - ответила с улыбкой Таня.

Настроение у нее поднялось, дальше мы молча собирали грядки. Я поглядывал на Таню, она продолжала улыбаться. Закончив сбор, я убрал ее арык, взвалил свой мешок на плечо и предложил: «Давай помогу». Она согласилась, мы ухватили с двух сторон ее фартук и пошли к весам.

Проявлять повышенный интерес к одной девочке было нельзя, любовь полагалось проявлять ко всем. Учителя зорко следили за невинностью вверенного материала, сверху партия и комсомол вели неустанную работу за нравственную чистоту рядов. И мы, пацаны своего времени, воспитанные штандартерфюрером Штирлицем и его последователями, балансировали на краю провала. Таня поспешила к своему однополому прикрытию, я нашел своих друзей. Вечером девочкам также предписывалось идти в бараки группой, из барака не выходить без спроса, в туалет только строем с последующим боевым охранением на входе. Вились, конечно, местные орлы, предлагая дружбу, но также уходили не солоно хлебавши.

С Таней мы уже улыбались при встрече, я отпускал какие-то шутки, и мы расходились. Поговорить не получалось, а желание было. Единственное место, где можно было объясниться пацану с девочкой, это столовая. На виду у всех, но можно, главное соблюдать непринужденность и не вызывать подозрений.

Вечером, за ужином, кто-то садился за стол, кто-то вставал. Я дождался, когда Таня пошла мыть свою посуду, неторопливо вылез из-за стола и нехотя пошел ополаскивать чашку. Рассчитал, когда она отойдет от толпы моющих и, встретив на пути в барак, предложил:
- Приходи сегодня в столовую.
- Зачем?
- Ты видела Большую Медведицу?
- Да.
- А малую?
- Ннет.
- Я тоже, выходи, поищем.

Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4
Часть 5
Комментарии, по рейтингу, по дате
  Hard 04.02.2015 в 11:50:01   # 403625
Со слов бабушки Амины Алдарбаевны. И вообще, после падения с верблюда я часто путаю реальность с вымыслом. Так что прошу запомнить – все события и персонажи вымышлены, совпадения случайны.
- Вечером перед сном прочитаю, ,, демобилизацию,, фильм напоминает.))
  звукач 04.02.2015 в 21:36:36   # 403834
мою первую любовь в паралельном 8А тоже Таней звали....но мы же из Г класса ....
Добавить сообщение
Чтобы добавлять комментарии зарeгиcтрирyйтeсь