Мнения

Побывав четыре дня в детской инфекционной больнице, первым делом решила заглянуть на сайт министерства и управления здравоохранения, чтоб узнать обстановку с инфекционными заболеваниями, в частности, в Астане.

Но для начала я пошла в ванную отмываться (ребенка врачи запретили купать в течение пяти дней), предварительно закинув в стиральную машину все вещи, которые мы брали с собой в больницу.

«УСТОЙЧИВАЯ ТЕНДЕНЦИЯ СНИЖЕНИЯ…»

Скажу сразу: нет повода, чтобы жаловаться на медперсонал и обслуживание. Мне даже показалось, что врачи и медсестры в этой больнице ответственно относятся к своей работе. Медсестры вовремя приходят, хорошо выполняют свою работу. Дежурный врач почти сразу приходит к вновь поступившему. Даже среди глубокой ночи медсестер можно было застать на своих постах.

Это я сравниваю с другими больницами, в частности с роддомом – последним медучреждением, где мне пришлось лежать и где часто приходилось, обхватив живот, по ночам искать дежурных сестричек по кабинетам и даже по этажам…

На случай жалоб в детской инфекционной больнице размещены телефоны доверия. Удивило, что у больницы есть свой сайт. Кстати говоря, по сравнению с сайтами некоторых министерств, информация обновляется и не остановилась на новости по поводу проведения мероприятий к 65-летию Победы во Второй мировой войне.

Понравилось, что на сайте больницы в конце объявления «В случае нарушений ваших прав при медицинском обслуживании вы можете обратиться с жалобой (письменной или устной) к руководству организации или общественной организации по защите прав пациента по следующим телефонам» даны все телефоны руководителей больницы, причем с именами и отчествами. Тут же телефоны и даже полный адрес комитета по контролю медицинской и фармацевтической деятельности и управления здравоохранения.

Итак, на сайте министерства здравоохранения сообщается: «Сегодня состоялась итоговая коллегия санитарно-эпидемиологической службы Республики Казахстан под председательством Главного государственного санитарного врача РК Кенеса Оспанова. Сайт Минздрава сообщает, что в 2010 году в республике отмечалась устойчивая тенденция снижения инфекционной и паразитарной заболеваемости населения по большинству нозологий. Не зарегистрировано случаев чумы, холеры, дифтерии, туляремии, паратифа, столбняка, отмечено снижение по 21 инфекции».

Эта информация лично меня изрядно обрадовала и успокоила. Ведь, не дай бог такой эпидемии случиться, первыми клиентами инфекционной больницы станут дети – самая уязвимая категория.

«Подъем заболеваемости зарегистрирован в Западно-Казахстанской, Восточно-Казахстанской, Павлодарской, Карагандинской, Костанайской и Северо-Казахстанской областях, а также в г.г. Астана и Алматы.
Основная доля больных приходится на детей в возрасте от 0 до 14 лет, удельный вес которых составил 69,8%», – пишут на сайте министерства.

И тут у меня появились большие сомнения и даже опасения, что наши медучреждения справятся с таким наплывом больных.

ПАЛАТА НА ДЕСЯТЕРЫХ

В приемном покое детской инфекционной больницы в воскресенье полно родителей с плачущими малышами. Очередь. На машине скорой помощи через каждые 20–30 минут еще привозят детей. Взволнованные родители лихорадочно, не оглядываясь на очередь, распахивают дверь в кабинеты, где врачи принимают больных детей. На возмущение других таких же мамаш и папаш: «Куда? В очередь!» – они наивно так отвечают: «Какая еще очередь? Мы на скорой приехали!» Им в ответ, ухмыляясь, отвечают: «Так мы тоже не на автобусе сюда добрались».

Через два с половиной часа мы, наконец, попадаем на прием. Мы в палате. Перед нами освободили палату от других больных – эта палата для сегодняшних поступивших больных детей с мамами. Еще через пару часов нас в палате уже десять человек. Пять малышей и пять мам.

Медперсонал категорически запрещает общаться мамам и их детям с больными из других палат. Больные послушно и с пониманием выполняют все их «Нельзя!». Соседка по койке общалась по сотовому телефону со своей мамой, которая лежала с ее старшим ребенком в соседней палате. Те поступили на три дня раньше. Им нельзя видеться. По сотке она просит у мамы зарядку для телефона и предлагает схемы, как можно той где-то в коридоре оставить зарядку, а ей потом оттуда забрать. Смешно, конечно, как в шпионском фильме каком-то.

Хочет попросить заварку, но боится. Им нельзя делиться едой. Она жалуется маме, что голодна. Но из дому их некому навестить. Муж этой молодой женщины – также в инфекционной больнице, но для взрослых. Брат сидит дома с другим их ребенком.

К нам всем после поступления приходили сотрудники санэпидемстанции, делали опрос, заполняли форму. Из ответов моих соседок я поняла, что в инфекционную больницу попадают чаще люди, живущие в частных домах, и те, кто пьет воду из-под крана.

Медсестра, опрашивавшая меня, изрядно удивилась, когда я сказала, что мы используем только покупную воду и для приготовления пищи никогда не пользуемся водой из-под крана. К этой семье, отведавшей согыма (мясо забитой на лошади или крупного рогатого скота) и попавшей в больницу всем семейством, сотрудник санэпидемстанции обещала направить домой, то есть «на очаг», бригаду для проверки. По поводу тараканов даже дала номер платной службы.

БОЛЬНИЧНАЯ ПОХЛЕБКА

К слову, о голоде. Не ей одной пришлось испытать чувство голода. В один день ни у кого из наших родственников не приняли передачу. И плов нельзя, мясо, курицу – тем более, фрукты – и подавно нельзя. В общем, одной из нас повезло – разрешили батон хлеба и масло. Кое-как мы поделили на пятерых этот батон, но все равно ближе к двенадцати часам ночи опять все говорили о еде и том, кто что обычно готовит дома и у кого какая плита. Пытались говорить о высоком, о духовном, о предстоящей Азиаде, например, но все равно возвращались к теме пищи.

Если говорить о питании в больнице, то, наверное, нам за эти четыре дня не повезло. В тот день нам на ужин дали по тарелке манной каши. Каша пшеничная оказалась с сырыми недоваренными кусками. Мой привередливый к еде малыш не захотел даже снять пробу с нее. Потом был суп молочный. Я также не стала пробовать, но мои соседки, по их словам, ведь отменные хозяйки и повара, пришли к выводу, что вермишель варили отдельно, а потом сверху налили немного молока. Никто так и не смог одолеть и половины тарелки этого супа.

Дважды был гороховый суп. Все мамаши с удовольствием его съели почему-то. Хотя, на мой взгляд, зря. И так в палате с десятью душами нечем было дышать, а тут бесконечные их шутливые команды: «Внимание, ложись! Газы!»

Как-то раз они остались довольными и рыбной котлетой. Правда, сожалели, что порция уж слишком мала. Спрашивали у раздатчицы, когда дадут гречневую кашу, на что получили компетентный ответ, что нынче это дорогое удовольствие.

ВЛАЖНАЯ УБОРКА

С медобслуживанием, квалификацией медперсонала и питанием выяснили. Гигиена. Моют пол утром и вечером. Нам не повезло. Наша уборщица плохо мыла туалет. Тумбочки ей лень, видимо, было передвигать – крошки еды все время так и валялись вплоть до самой нашей выписки. Хотя мы ей показывали лично, на что обратить внимание, и даже сами подвинули тумбочки, выходя из палаты.

К слову, в Национальном центре материнства в этом отношении была идеальная чистота. Там чуть ли не через каждые два часа приходила девушка с тряпками и чистила, мыла, чистила. Помню, там соседка по палате от удивления предполагала каждый раз, что сейчас нагрянет комиссия какая-то. Но никакой комиссии не было. Убиравшая нашу палату девушка из Шымкента призналась, что так требуют, что она с большим трудом устроилась на эту работу, получает 30 тысяч тенге (около 200 долларов) и ей не хотелось бы лишиться этого места.

Мамаши в нашей больнице говорили, что где-то в отделении есть душ. Но нам не повезло. При нас душ не работал. Соответственно, женщины более десяти дней не могли помыться. И это в инфекционной больнице, где врачи не уставали мамашам повторять о важности личной гигиены.

Пока мыли пол, мы с детками должны были ждать в коридоре. Сидели на корточках, прислонившись к стенке, обнимая детей. Ну а что делать – в ногах правды нет. Но кормить плачущее дитя грудью надо. Нетерпеливые мамаши не хотели ждать еще и 15 минут, пока после получасовой уборки включали кварцевую лампу. И опять в духоте мы дышали единым инфекционным воздухом. Дверь нельзя открывать, тем более нельзя открывать форточку.

Все мы с детства прекрасно знаем и без врачей, каким образом передается грипп, вирус, инфекция. С ходу скажем, что большинство вирусов передается воздушно-капельным путем. Мне, знающей это, не понятно, почему при постройке ультрасовременных больниц в новой столице Казахстана не начали со строительства инфекционной больницы. Такого рода больные должны лежать в отдельной палате, боксе как говорят, чтобы ни с кем не контактировать.

Тут же, в небольшой комнатушке, – десять человек. Причем расстояние между кроватями очень небольшое. Кстати, о кроватях скажу лишь, что до сих пор болит спина. Ощущение такое, что ночевала четыре дня на вокзале. И всегда – на боку, при постоянном страхе уронить ребенка. Мне повезло, так как мы поступили в эту палату первые: выбрала кровать у стены. Другие мамаши не раз на ходу ловили падающего ребенка или поднимали с пола. Приходилось даже вызывать невропатолога, после того как у одного из ребенка из носа пошла кровь, когда он упал с кровати.

В ИНФЕКЦИОННОЙ БОЛЬНИЦЕ НЕТ МАСКИ

Через пару дней нашей совместной болезни у двоих начали дети кашлять, у одной чихать и у третьей – сопливить. Одна мамаша без конца шмыгала носом, ее бросала то жар, то в холод. Врач сказал, чтобы родные принесли лекарства. Но видимо, ей не могли помочь родственники. И она скрывала от врачей этот факт. Среди ночи я, не выдержав ее чихания и шмыгания, пошла к медсестре с просьбой дать этой женщине что-либо от насморка и маску.

Медсестра дала какие-то капли, но маску, сказала, должны все-таки принести ей родные. Больная женщина сильно на меня обиделась, по ее понятиям, я настучала на нее. Типа она «лежит сама по себе, шмыгает носом, но никого не трогает». Но я лишь беспокоилась о наших детках. Я уж точно не хотела, чтобы мой малыш, у которого в день поступления почему-то прекратился понос, вышел оттуда с кашлем или с гриппом.

Поэтому на следующее утро я уже более настойчиво и даже категорично потребовала у врача выписать нас под расписку. Мне удалось его убедить, указывая на кашляющих и чихающих детей и на эту соседку по палате. Бланк расписки мне дали на казахском языке. И за пару секунд (уж так хотелось на свежий воздух) я умудрилась перевести на казахский язык следующее свое предложение: «В связи с неблагоприятной вирусной обстановкой в палате, где находятся десять больных, что противоестественно и опасно в инфекционной больнице».

Удивленная медсестра долго изучала указанную мною причину того, почему я покидаю больницу. После того как я ей перевела, что «жотел» – это кашель, она все-таки промолвила: «Напишите причину, что по семейным обстоятельствам». Исходя из этого я сделала вывод, что, возможно, кто-то из проверяющих читает наши расписки.

Тогда я ответила, что не буду переписывать причину. Женщина в белом халате (возможно, из другого отделения) заверила, что скоро построят новую инфекционную больницу и что там больные будут лежат по двое.

На сайте детской больницы www.gdib.kz в рубрике «Вопрос-ответ» сообщается, что «Строительство новой детской инфекционной больницы ориентировочно завершится в 2011 году». Поживем - увидим.